Юань стал резервной валютой. Почему это не важно В главной финансовой новости ноября больше политики, чем экономики
Международный валютный фонд 30 ноября сделал юань резервной валютой. С октября будущего года китайская валюта, наряду с долларами, евро, фунтами и иенами, будет учитываться при подсчете стоимости Специальных прав заимствования — искусственного платежного инструмента, который использует МВФ. «Медуза» объясняет, почему эта новость на самом деле не такая важная, как кажется.
Резервная валюта — политическая, а не экономическая победа Пекина. МВФ пересматривает корзину валют раз в пять лет. Уже в 2010 году фонд обсуждал включение юаня в перечень резервных, но тогда его экспертам показалось, что валюта недостаточно свободно используется. За пять лет финансовые власти Китая провели несколько реформ (например, курс юаня стал формироваться с учетом рыночных колебаний), но это все еще не свободно конвертируемая валюта, ее дневные колебания существенно ограничены. Тем не менее, Пекин (в том числе выполнив ряд формальных условий) сумел убедить партнеров, что даже несвободно конвертируемая валюта может быть резервной. Для Китая это вопрос престижа, признания его роли в мировой экономике, но на практике как в местной, так и в глобальной экономике мало что изменится.
Резервная валюта — это символический, а не практический ход. МВФ признал экономику Китая достаточно надежной — таков символический смысл изменения валютной корзины. С практической точки зрения вряд ли что-нибудь изменится, пока Китай не сделает юань по-настоящему конвертируемым. В чем он не факт, что сильно заинтересован: повышение спроса на юани и, следовательно, рост его курса ударят по местным экспортерам, главному экономическому достоянию страны.
Решение МВФ может привести к тому, что центральные банки многих стран также начнут использовать в своих резервах юани. А может и не привести: российскому ЦБ, например, никто не мешает держать часть резервов в канадских и австралийских долларах, хотя эти валюты не входят в резервные для МВФ, — и не обращать никакого внимания на юань.
Признание юаня резервной валютой никак не отразится на долларе. Зависимость мировой торговли от доллара — по-настоящему большая проблема. Стоимость товаров по всему миру связана с денежно-кредитной политикой всего одной страны, и это несет в себе значительные риски. Разнообразие резервных валют должно — теоретически — помочь побороть «гегемонию доллара». Практически же даже в корзине валют МВФ позиции доллара никак не пострадали. До включения юаня американская валюта занимала 41,9% корзины (евро — 37,4%, фунт — 11,3%, иена — 9,4%), после — будет занимать 41,7%. Юаню достанутся 10,92%, в основном за счет евро.
Значение юаня переоценено. Китайская экономика — вторая по величине в мире. Но это совершенно не значит, что оборот юаней в международной торговле значителен. По данным SWIFT, доля юаня в международных переводах — 2,5% (пятое место в мире). Правда, две трети из этой суммы — переводы между Китаем и Гонконгом, так что их в статистике учитывать не совсем честно. Как указывает Quartz, Гонконг, конечно, имеет свою финансовую систему, но вообще-то сильно связан с Китаем. Без учета Гонконга доля юаня находится на уровне тайского бата. В России, например, — юань считается «экзотической» валютой, которая относительно популярна лишь на Дальнем Востоке.
Китайский юань официально стал резервной валютой
Национальная валюта Китая официально включена в состав корзины резервных валют Международного валютного фонда (МВФ).
В корзине SDR (от англ. Special Drawing Rights — специальные права заимствования) доля юаня составит 10,9 процента. По своему «весу» китайская валюта будет на третьей позиции после доллара, которому принадлежит 41,73 процента, и евро — его доля составляет 30,93 процента. Помимо доллара, евро и юаня в корзину резервных валют входят также японская йена и британский фунт.
Заявка Пекина на включение юаня в корзину резервных валют была удовлетворена ещё 30 ноября 2015 года. Тем самым МВФ признал растущее значение Китая в мировой экономике и растущий вес ее национальной валюты в международной торговле. Десять месяцев — срок до 1 октября 2016 года — юаню были отведены в качестве «переходного периода».
От состава резервной корзины зависит курс SDR — валюты МВФ, в которой Фонд выдает кредиты. Корзину учитывают также при расчёте квот стран-участников международной организации.
Китайский юань стал резервной валютой МВФ
Исполнительный совет МВФ включил китайский юань в корзину SDR, сообщается в пресс-релизе на сайте фонда. Решение вступило в силу 1 октября 2016 года.
Китайский юань стал пятой валютой, входящей в корзину. Кроме «большой тройки», резервными валютами МВФ также считаются японская йена и британский фунт . Согласно решению совета МВФ, доля юаня в корзине составит 10,92%. Валюта сразу заняла третье место из пяти по удельному весу в корзине. Теперь она выглядит так: 41,73% – доллар США, 30,93% – евро, 10,92% – юань, 8,33% – японская иена, 8,09% – британский фунт. Больше всего веса потерял евро, сравнить с предыдущими значениями можно в пресс-релизе МВФ.
Глава МВФ Кристин Лагард назвала включение юаня важной вехой. «Расширение корзины SDR – важная и историческая веха для SDR, Фонда, Китая и международной денежной системы. Это значительный сдвиг для Фонда, так как впервые после евро какая-то валюта добавляется к корзине», — сказала она.
Фонд принял решение о включении юаня в корзину еще год назад, приняв во внимание повышение роли китайской валюты в международной торговле и финансовой системе. Треть всей внешней торговли Китая осуществляется в юанях, ряд центральных банков включили его в свои резервы. Тем не менее, общая доля китайской валюты в мировых резервах по-прежнему минимальна.
Что означает включение юаня в число резервных валют
Неделю назад, 30 ноября, совет директоров Международного валютного фонда (МВФ) принял решение включить китайский юань в расчет корзины специальных прав заимствования (Special Drawing Rights – SDR). Де-факто это означает, что юань признан резервной валютой наравне с долларом, евро, фунтом и иеной. Решение было ожидаемым, т. к. еще в начале ноября директор-распорядитель МВФ Кристина Лагард озвучила рекомендации аналитиков фонда по включению юаня в SDR. Почему китайские власти так настойчиво желали видеть юань среди резервных валют? И что поменяется после его фактического включения в список 1 октября 2016 г.?
Есть альтернатива наличному юаню и депозиту в нем – торговля контрактом на валютную пару юань/рубль на Московской бирже. Этот контракт достаточно ликвидный для целей частных инвесторов: среднедневной объем сделок по нему составляет около 4 млрд руб., а минимальный лот – 1000 юаней. Есть также несколько выпусков облигаций в юанях (Dim Sum Bonds), размещенных Россельхозбанком и Газпромбанком. Но они краткосрочные и уже неликвидные. Кстати, из восьми выпусков таких бондов на рынке осталось только три, а «Русский стандарт» и ВТБ погасили в 2015 г. свои бонды в юанях и ушли с этого рынка.
В августе, когда случился неожиданный обвал юаня, многие комментаторы сочли это объявлением валютной войны со стороны китайского ЦБ. Но, как я писал тогда, основная цель изменения механизма формирования курса к доллару (а девальвация была лишь следствием этого шага) – это включение юаня в корзину валют МВФ. Иными словами, ЦБ Китая важно было показать МВФ, что: а) юань – не доллар, б) курс юаня определяется рынком, а не центробанком (хотя тот немного позволил себе провести интервенции для поддержания нацвалюты), в) ЦБ Китая настроен на дальнейшую либерализацию рынка валюты, г) убран диспаритет между курсом юаня внутри страны и в Гонконге.
МВФ присвоил юаню вес в SDR на уровне почти 11% (немного ниже ожиданий в 14-16%) и при этом практически не снизил вес доллара; за нового соседа «расплатились» евро (-6,5 процентного пункта) и фунт (-2,2 п. п.). По всей видимости, это было условием поддержки такого решения со стороны американцев, которые могли апеллировать к 30%-ной девальвации евро по сравнению с уровнем 2011 г., когда они же и заблокировали включение юаня в SDR. Ведь если бы это решение было принято в 2011 г. (европейцы всегда были «за»), при курсе евро более $1,4, то «подвинуться» пришлось бы именно доллару. При этом сама доля в структуре SDR не имеет особенного практического значения – реальное распределение золотовалютных резервов (ЗВР) в мире существенно смещено в сторону доллара (на него приходится 2/3 резервов, см. рис. 1).
Рис. 1. Доля основных мировых валют в структуре золотовалютных резервов, корзине МВФ, мировом ВВП, торговле товарами и услугами*
USD – доллар США, EUR – евро, GBP – британский фунт стерлингов, JPY – японская иена, RMB – юань
Что теперь поменяется для Китая? В краткосрочной перспективе практически ничего – разве что новая реальность отвадит ЦБ Китая от резких шагов, которые могли бы привести к большой волатильности юаня (ведь она может отбить у остальных центробанков желание вкладывать в него свои резервы). В долгосрочной же перспективе прямые выгоды от включения юаня в SDR и продолжения процесса его интернационализации (это более важный процесс, включение в SDR – лишь его малая часть), кроме очевидной геополитической, таковы:
— Китай сможет активнее участвовать в «порабощении» стран, получающих финансовую помощь МВФ, навязывая им свои условия при предоставлении кредитов SDR;
— центробанки развивающихся стран смогут покупать в свои резервы юани и получать двусторонние кредиты в юанях от Китая, что будет автоматически увеличивать размер их ЗВР, позволяя легче проходить тест МВФ на финансовую устойчивость. ЦБ Китая уже заключил более чем с 30 странами соглашения валютного свопа на 3,3 трлн юаней (более $500 млрд), в т. ч. с Россией на 150 млрд юаней ($23,4 млрд), и теперь эти страны смогут им воспользоваться в случае кризиса платежного счета;
— Китаю станет проще управлять своими ЗВР, т. к. юань сам станет резервной валютой и необходимость в ЗВР значительно сократится, да и отпадет потребность скупать валюту у экспортеров;
— снизятся валютные риски для китайских компаний, что стимулирует их увеличить глобальную экспансию в торговле и инвестициях, а также отпадет или сильно сократится потребность в хеджировании;
— сократятся транзакционные издержки во внешней торговле, т. к. не надо будет «гонять» деньги через доллары и корреспондентские счета в американских банках, что даст экономию на комиссиях и в сроках обращения средств. Стоит отметить, что объем внешней торговли и инвестиций, осуществляемых напрямую в юанях, растет из года в год, но пока не превышает 25-30% стоимости суммарного внешнеторгового оборота (см. рис. 2);
— реформы финансового рынка продолжатся, повысив эффективность и прозрачность китайских банков и провайдеров финансовых услуг. Стимулируется рост занятости в этом секторе и создание международного финансового центра в Китае;
— ЦБ Китая получит сеньораж – доход от эмиссии юаней в пользу остального мира. Сейчас практически весь такой сеньораж достается США, оценки разнятся от $244 млрд до $424 млрд за 1990-2010 гг. (данные Федеральной экономической системы и Бюро экономического анализа США);
— поможет «выпустить пар» из долгового рынка, прежде всего в муниципальном и корпоративном секторах, где внутренние источники финансирования уже на грани исчерпания. Интернационализация юаня поможет «перенести» часть этого долга на иностранцев.
Рис. 2. Юань во внешней торговле и прямых иностранных инвестициях (ПИИ), млрд юаней/месяц
Но получение бóльших прав всегда подразумевает и бóльшую ответственность. Вот какие негативные последствия могут ждать Китай:
— есть риск чрезмерного укрепления юаня, что поставит крест на прежней меркантилистской модели экономического роста. Зато это даст стимул внутреннему потреблению и экономикам стран, куда будут переведены грязные и низкорентабельные производства. Главная проблема – безработица, поэтому потребуется рост госрасходов на создание сервисных отраслей и внутренний аутсорсинг;
— счет текущих операций уйдет в дефицит, т. к. иначе остальной мир не сможет «насытиться» юанями. Есть, правда, и обходной маневр: можно «насытить» мир юанями через финансовый баланс, т. е. путем покупки китайскими компаниями активов в экономиках стран-партнеров не за доллары, а за юани или же за счет активного кредитования иностранных стран и компаний в юанях;
— без валютных ограничений вырастет волатильность на внутреннем финансовом рынке, ведь спекулятивные капиталы будут то притекать, то утекать и всегда в экстремальных масштабах. Это, в свою очередь, тесно связано с другой проблемой. В идеале (в понимании МВФ) Китаю надо будет провести радикальные реформы по открытию финансового рынка, которые приведут к потере значительной части контроля над внутренним денежным рынком. Возможно, Пекин попробует учесть опыт Японии и осуществить интернационализацию без полного открытия финансового счета и внутреннего рынка, т. е. будет развивать операции с офшорным юанем (CNH);
— есть риск негативной реакции торговых партнеров, прежде всего США, которые могут начать мешать развитию экономики Китая, чтобы не допустить сокращения гегемонии доллара.
Стоит ли инвесторам и простым россиянам срочно бежать покупать безналичные и наличные юани? Согласно данным Banki.ru, в Москве можно открыть вклад в юанях в девяти банках (крупнейшие из них — Связь-банк и Промсвязьбанк) на 1-3 года и ставкой от 2% до 4,25% годовых. Это сопоставимо со ставками по депозитам в долларах и евро, а с учетом существенно более широкого спреда на покупку и продажу юаня эффективная ставка может быть и вовсе отрицательной. Наличные юани также имеют существенный недостаток (кроме больших спрэдов при конвертации в рубль): самая «дорогая» банкнота в Китае имеет номинал 100 юаней, т. е. около $15, – понадобятся большие «подушки», чтобы хранить под ними юани. Так что такой вариант накоплений можно посоветовать только тем, кто реально боится полного «отключения» России от западной финансовой системы и в результате – запрета на хождение долларов, евро и фунтов внутри России, а также на операции с ними (соответствующий законопроект Михаила Дегтярева можно рассматривать как «первую ласточку» такого запрета).
Принципиальное изменение роли юаня в российской экономике может произойти только при условии перевода газового и нефтяного контрактов с Китаем на расчеты в юанях. Тогда Россия получит колоссальный приток этой валюты, которую экспортеры сырья будут вынуждены продавать на рынке, внутренняя ликвидность юаней повысится, что расширит возможности для их безналичной покупки и для использования частными лицами.
Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.